Последний циник Франции Серж Генсбур

Серж Генсбур – одна из самых загадочных фигур во французской культуре. Урод, которого обожали красивейшие женщины. Циник и ловелас, который писал самые чувственные песни о любви. Сейчас, через 20 лет после его смерти, уже можно сказать, что он был последним настоящим анфан-терриблем мировой эстрады.

Eго не стало 20 лет назад – легендарного французского барда Сержа Генсбура. И если в мире этого певца ценят за его талантливую музыку, которая до сих пор вдохновляет всех нетривиальных музыкантов по обе стороны Атлантики, то у себя на родине, во Франции, Серж – просто икона современной популярной культуры, на которую до сих пор молятся миллионы. Если проводить параллели, статус Генсбура во Франции можно сравнить с популярностью Владимира Высоцкого в Советском Союзе или Боба Дилана в Америке.

С той лишь разницей, что, в отличие от двух последних, фигура французского барда была более скандальной и противоречивой, более порочной. Некрасивый, даже, по мнению многих, уродливый, вечно утопающий в сигаретном дыму и винных парах, он, тем не менее, притягивал к себе самых красивых и талантливых женщин, которых манили его талант и его… порочность. «Уродливость выше, чем красота, ведь она длится дольше», – говорил Серж. Действительно, его «уродливые» песни, наполненные сарказмом, желчью, ненавистью, запретными желаниями и болью, живут до сих пор, тогда как многие их красивые и сладкие современницы уже давно всеми забыты.serge._

Отмеченный страхом

Серж Генсбур был рожден под именем Люсьен Гинзбург в семье еврейских эмигрантов Иосифа и Ольги Гинзбургов, которые сбежали из Украины во Францию во время большевистской революции 1917 года. На свет он по­явился вместе со своей сестрой-
близнецом Лилианой в апреле 1928 года в Париже. Иосиф Гинзбург был классическим музыкантом и зарабатывал на жизнь, играя на пианино классику и джаз в парижских клубах. Неудивительно, что, едва научившись ходить, и Люсьен, и Лилиана стали также осваивать пианино и другие инструменты. Кроме музыки будущий бард проявлял живой интерес к рисованию, и родители отдали его в парижскую художе-ственную школу.

Спокойная жизнь эмигрантской семьи закончилась в конце 30-х годов, когда Францию оккупировала нацистская Германия. Все евреи оказались в роли неприкасаемых и были обязаны носить на одежде желтую звезду. «Я чувствовал себя скотиной, помеченной хозяйским клеймом, – вспоминал эти годы Генсбур. – Из-за страха от нас все отвернулись. И уже тогда я стал аутсайдером, я отдалился от сверстников, потому что крутой мальчишка из меня был никакой». Положение семьи опять ухудшилось, когда немцы выпустили закон, запрещающий евреям выходить на улицу после восьми часов вечера. Это означало конец стабильным заработкам Иосифа в клубах. И все же именно эта мера в итоге спасла Гинзбургов от трагического исхода. Используя поддельные документы, Иосиф пробрался на провинциальный юг Франции, где практически не было оккупационных войск, только местная полиция. Музыкант устроился в один из оркестров и вскоре перевез на юг всю семью. Там практически без происше­ствий они дождались окончания войны, хотя 13-летний Люсьен однажды чуть не попал под внезапную нацистскую облаву в его школе. Его спас местный учитель, который спрятал мальчика в лесу.

После окончания войны Генсбур стал жить гораздо более счастливой и свободной жизнью богемного студента. Он продолжал обучаться живописи и музыке. Вскоре у него появилась первая девушка – секретарша и модель Элизабет Левицки. Поскольку у Элизабет была работа, а у Генсбура нет, именно Лиз была в их союзе «тем, кто платит». Такое положение дел несколько смущало старомодного Иосифа Гинзбурга, и он поспособствовал тому, чтобы Люсьен пошел по его стопам и стал зарабатывать, музицируя в клубах. Именно тогда Люсьен Гинзбург решил изменить свое имя на Серж Генсбур. Ему казалось, что так его фамилия будет более французской, а имя – более русским, то есть мужественным. «Люсьенами в этой стране зовут только парикмахеров», – фыркал он. В 1951 году Генсбур и Левицки поженились. Их брак уже не был неравным в финансовом плане. Серж зарабатывал в клубах неплохие деньги. Однако эта работа и стала постепенно отдалять его от жены. Он все чаще напивался и заканчивал вечер в объятиях очередной поклонницы. Терпения Элизабет хватило на 6 лет. В 1957-м они развелись.

Любовь и провокация

Постепенно талантливому артисту, скрывающемуся за неказистой внешностью Генсбура, надоело исполнять только чужую музыку. Из него рвались наружу собственные мелодии и соб-ственная поэзия. Одна из первых же его песен «Кондуктор метро» стала классикой парижского шансона. В ней описывается служащий, который целый день делает дырки в билетах и в конце концов проделывает дырку и в своей
голове. Однако, несмотря на высокие оценки его творчества такими французскими мэтрами, как, например, писатель Борис Виан, популярность Сержа не выходила за пределы парижской богемы.
К тому же на французскую сцену стремительно врывался британ-ский рок-н-ролл, и популярность традиционного шансона таяла на глазах. Все ожидали, что Генсбур так и останется певцом из маленьких прокуренных клубов, но сам музыкант думал иначе.

Именно в этот момент Серж сделал ставку на то, что никогда не будет подводить его в течение следующих тридцати лет – провокацию. Генсбур неожиданно пишет песню для юной французской поп-сенсации Франс Галл,
с которой та побеждает на конкурсе «Евровидение»! Вся Франция потрясена. Публика ждет продолжения столь удачного сотрудничества, и Генсбур предлагает Франс Галл еще одну песню Les Sucettes («Чупа-чупс»). Невинная, выглядящая даже младше своих 16 лет, подростковая звезда исполняет ее сладким голоском – и лишь после этого узнает от взрослых, что ее новый хит – не что иное, как плохо замаскированная ода оральному сексу. Вспыхивает ужасный скандал.

Галл обвиняют в распущенности, Генсбура – в том, что он сотворил гимн для педофилов. Но цель достигнута: культовый шансонье становится звездой общефранцузского масштаба. И ничего, что в отношении него термин «звезда» всегда будет употребляться с эпитетом «скандальная» – Сержа это совершенно не смущало. Ведь его скандальность и порочность только притягивали к нему внимание публики и красивых женщин, которые хотели почувствовать рядом с ним свободу и воплотить свои тайные желания, о которых они бы даже не посмели заикнуться другим спутникам.

Именно это бросило в объятия Генсбура актрису Брижит Бардо, которая была в то время женой немецкого миллионера. Нетрудно догадаться, что ответила бы первая красавица французского экрана, предложи ей кто-нибудь другой записать на пленку свой собственный оргазм. В дуэте же с Генсбуром это показалось ей вполне естественным и оригинальным. В 1967 году Брижит и Серж записывают композицию Je T’Aime… Moi Non Plus

(«Я люблю тебя… И я тоже нет»), которой будет суждено стать самой известной работой барда. Удивительно красивая и эротичная мелодия, кульминацией которой стало учащенное дыхание и стоны Бриджит, симулирующей оргазм. Но действительно ли она только играла? В прессу просочилось признание звукорежиссера Генсбура, который поведал, что Серж и Брижит «интенсивно ласкали» друг друга во время этой записи. Когда у певца спросили напрямую, занимались ли они с Бардо сексом в студии, он ответил: «Нет, иначе это была бы не трехминутная песня, а целая опера». Однако этих слухов хватило для того, чтобы взбешенный немецкий муж Бардо устроил актрисе скандал и приказал отменить выход пластинки. Брижит испугалась и уговорила Генсбура выполнить это требование. Она вернулась к супругу, а Серж нашел утешение в объятиях 22-летней британской актрисы Джейн Биркин. Дитя бунтарских 60-х, она на долгие годы стала не только женой и любовницей певца, но и его единомышленником. Вместе они перезаписали ставшую скандальной еще до своего выхода Je T’Aime… Moi Non Plus. Серж по-просил и без того инфантильную Биркин петь свою партию более высоким и тонким голосом, чтобы он звучал невинно и… подростково. Сразу же после выхода песни ее запретили для теле- и радиотрансляции в большинстве стран, а на Генсбура обрушился с критикой Ватикан и многие правительственные организации.
Но композиция все равно разошлась по миру миллионными тиражами и считается сейчас классикой чувственной, эротической лирики.

Закат гения

Еще до встречи с Бардо и Биркин Генсбур предпринял вторую попытку завести семью. В 1964 году он женился на Франсуазе-Антуанетте Панкрацци, княжне Голицыной (она всегда звала себя Беатрис), и вскоре стал отцом девочки, которую, памятуя о своих корнях, назвал Наташей. Несмотря на столь радостное событие, этот брак изначально был обречен на неудачу. Жена с первого дня безумно ревновала его к поклонницам и сцене. Они часто скандалили и расставались. В 1968 году, во время очередного примирения, у Сержа и Беатрис родился второй ребенок – сын Поль. Но вскоре на горизонте Генсбура появилась юная Джейн Биркин, и певец понял, что наконец-то встретил женщину и музу всей своей жизни. В 1971 году у них родилась дочь Шарлотта – самый любимый ребенок Сержа. Сейчас она популярная французская певица и актриса.

Биркин оказалась идеальной спутницей для Сержа. Она ра
зрешала ему пить и буянить, да и сама не была безобидной овечкой. Они вместе записывали альбомы и вместе провоцировали французский истеблишмент.
Но постепенно даже ей надоели его вечные запои и скандалы.
В 1980 году, когда Генсбур превратился в безнадежного алкоголика, Джейн объявила о разрыве. Но после этого пара поддерживала дружеские отношения, Серж продолжал писать для Биркин музыку и опекать Шарлотту. В 1984 году певец записал с Шарлоттой песню Lemon Incest. Причем сделал это в привычной для себя провокационной манере. В одноименном клипе Серж и Шарлотта лежали полуобнаженные на кровати. Видео вызвало скандал и уже привычные для Генсбура обвинения в педофилии. И его имя снова было на устах у всей Франции. Но уже взрослая Шарлотта Генсбур с негодованием отвергла все домыслы о том, что у них с отцом были какие-либо сексуальные отношения.

Последней любовью увядающего барда стала молодая французская певица Бамбу. В 1986 году у них родился сын, которого нарекли… «парикмахерским» именем Люсьен. Безусловно, Бамбу привлекло в певце не его мужское обаяние, ибо в этот период если что-то и осталось от прежнего Сержа Генсбура, то только его имя. Тяжело больной (ему пришлось перенести операцию на печени), но не перестающий постоянно пить и выкуривать по пять пачек крепких сигарет Gitanes в день, он ходил по вечеринкам и клубам, бессвязно бормоча ругательства и благодарно принимая выпивку из рук услужливых поклонников…

Неожиданно у него началась довольно успешная карьера на телевидении. Его наперебой зазывали на популярные французские ток-шоу. Он ходил туда, чтобы шокировать и обличать «пошлых буржуа», не понимая, что уже давно превратился в клоуна, развлекающего этих самых буржуа, коротающих вечер у телевизора. «Кто это? Я хочу ее трахнуть!» – выкрикнул он в адрес Уитни Хьюстон на одном таком шоу. Его злость и раздражение обратились даже на его самых близких друзей. Так, он обозвал свою старую подругу Катрин Денев (по-французски ее фамилия означает «новая») «Катрин Потасканной».
А на одном из кинофестивалей, где Генсбур был членом жюри, он вместо оценок попытался рассказать непристойную историю о Брижит Бардо и бутылке из-под шампанского, но рухнул со сцены в середине повествования.

Все эти эксцентричные выходки спившегося поэта жутко веселили и восхищали французскую богему. Они считали, что Генсбур и должен быть таким – вечно пьяным, матерящимся, оскорб-ляющим всех и вся. Они хотели бы видеть его таким всегда.
Но 2 марта 1991 года Серж Генсбур скончался от инфаркта у себя в квартире в Париже. Франция застыла в трауре, а президент Франсуа Миттеран в своей речи назвал Сержа «нашим Бодлером, который поднял песню до уровня настоящего искусства». Со смертью французского барда отошла целая эпоха. Эпоха диких, эксцентричных и неуправляемых поэтов, которым могли все простить за их талант.

 

Поделиться