Благотворительность изнутри: как работают фонды, куда идут 20% и как отличить мошенников?

Отвечают сами благотворители

 

Сегодня, 29 ноября, отмечается #ЩедрыйВторник —глобальное движение, инициатива, объединяющая украинцев вокруг добрых дел. Этот день отмечается в более чем 100 странах мира, а его родина – США. Цель Щедрого Вторника – развивать культуру благотворительности и наглядно показывать, что делать добрые дела легко и классно. #ЩедрыйВторник — это об единении и участии людей, организаций, бизнеса, школ.

Интерес к теме благотворительности сегодня беспрецедентно высок и близок каждому украинцу: мы ежедневно донатим на нужды ВСУ, на помощь беженцам и переселенцам, женщинам и детям, пожилым людям, животным и не только.  Наши ленты и stories в соцсетях – сплошные сборы на то или иное.

Разумеется, в желании помочь мы стремимся к тому, чтобы наши деньги попали в надежные руки, ведь хватает, к сожалению, и случаев незаконных махинаций. Закономерно возникают вопросы: как работают фонды,  платят ли там заработные платы и как отличить мошенников от настоящих благотворителей?

Мы решили, что на эти и другие вопросы лучше всех ответят сами благотворители, поэтому расспросили у них, как все работает в некоммерческой сфере. Своими мнениями и опытом с INSIDER.UA поделились специалисты нескольких украинских благотворительных фондов разных направлений деятельности, давно себя зарекомендовавших:

Zagoriy Foundation
фонд, который развивает культуру благотворительности и поддерживает некоммерческий сектор в Украине

БО «Перспектива 21.3»
организация, защищающая интересы людей с нарушениями интеллектуального развития

БФ «Рідні»
миссией которых является преодоление сиротства и развитие института семьи

БФ «Життєлюб»
фонд, поддерживающий пожилых людей

 

Почему, на ваш взгляд, люди выражают недоверие к благотворительным фондам? По данным исследования «Благотворительность глазами украинцев», еще в 2021 году доверие к БФ было посредственным. И хотя в 2022-м этот показатель значительно вырос, доверие к волонтерским объединениям все еще выше. Нельзя отрицать, что действительно есть немало ненадежных организаций.

Евгения Мазуренко, СЕО Zagoriy Foundation: Доверие к благотворительности в Украине — это очень хрупкий механизм, который постоянно нужно укреплять. В противовес этому любой скандал  или мошенничество отбрасывает благотворительный сектор назад и строит неправильные стереотипы вокруг организаций. Да, раньше были скандалы, связанные с благотворительными фондами: создание фиктивных институций, организаций под выборы и тому подобное. Это создало стигму, что фонды работают нечестно. На мой взгляд, если бы украинцы больше знали о работе фондов и их проверке, формировать доверие было бы легче.

 

 

Евгения Мазуренко, СЕО Zagoriy Foundation

«Доверие к благотворительности в Украине — это очень хрупкий механизм, который постоянно нужно укреплять»

Но это также проблема того, что украинская культура благотворительности в процессе становления, мы только строим устойчивую работу, перед нами еще много вызовов. Нельзя сравнивать наш опыт с опытом США, где культура дарения сформировалась гораздо раньше.

Марьяна Романяк, руководительница благотворительного Фонда «Рідні»: Недоверие к благотворительным фондам базируется на риторике об «отмывании денег», со всеми связанными стереотипами. Однако сейчас рынок благотворительности сильно изменился. Доверие населения увеличилось, а там, где есть доверие, сразу появляются люди, желающие использовать это доверие. Таких мошенников начали задерживать соответствующие органы, однако новости по этой теме сразу порождают дополнительный страх относительно ненадлежащего использования средств всеми фондами. Но есть выход: проверять на прозрачность организации, которым помогаешь.

Фотоархивы Фонда «Рідні»

Волонтеры, по сравнению с фондами, пользуются большим доверием, хотя любые поступления на личные счета волонтеров — конфиденциальная информация, которую нельзя получить по запросу извне. Доверие и репутация без отчетности не работают. Более прозрачная система работы с благотворительностью — через юридические лица, а фонды как раз таковыми и являются.

Ольга Соколова, менеджер по коммуникациям и фандрейзингу организации «Перспектива 21.3»: Определенное время часть фондов в нашей стране была действительно инструментом для незаконных схем, это накладывает свой отпечаток. И, как мы знаем, стереотипы формируются быстро и легко, а разрушаются долго и нудно. Проверка фонда – это усилия, поэтому легче по инерции сказать, что ты не доверяешь, чем пойти и проверить, как работает фонд.

Фотоархив организации «Перспектива 21.3»

К сожалению, коррупционная история в нашей стране еще не перестала существовать, и мы видим ее последствия. Из-за нехватки качественного взаимодействия между фондами и донорами и отсутствия прозрачности очень легко переложить опыт прошлого сегодня на всех: «Не могу проверить — отмывают деньги».

Тина Михайловская, основательница фонда «Жизнелюб»: Мошенники, недобросовестные подрядчики и плохой сервис есть абсолютно всюду. В любой сфере, включая, например, банковский сектор и религиозные общины. Сегодня, когда вся информация есть в публичном доступе, каждый донор, меценат и волонтер должен формировать собственное отношение к тому или иному фонду.

 

Тина Михайловская, основательница фонда «Жизнелюб»

«Маркеры репутации: отчетность, публичность, отзывы волонтеров и реципиентов, возможность лично увидеть проект изнутри, став его участником эпизодически или постоянно»

 

В нашей стране культура благотворительности только формируется, это нормальный этап ее роста и развития: первичное недоверие, потому что «где-то услышал». Когда начинаешь спрашивать: «Какой именно фонд? Что именно отмыл и как это обнаружено? — внятного ответа нет. С течением времени и развитием культуры благотворительности этот стереотип потеряет свое влияние и перестанет формировать общественное мнение.

По вашему мнению, фонды, основанные знаменитостями, более эффективно собирают средства? Вызывают большее доверие?

Евгения Мазуренко: Охваты в социальных сетях будут точно выше, но распространение информации и действие со стороны аудитории — это не одно и то же, первое не гарантирует второе. Я считаю, что популярность и большая аудитория — это, без сомнения, преимущество, но ею тоже нужно уметь правильно воспользоваться.

Ольга Соколова: С нашей, достаточно критической, точки зрения, на первый взгляд – да. Они могут быстро собрать средства, но вопрос – эффективно и системно ли? Люди любят селебрити, но сейчас начинает активно работать институт репутации и не каждая звезда может справиться с рисками, поэтому такой фонд, если он использует только личный бренд знаменитости, может столкнуться с кризисом сбора средств из-за скандала, например.

 

Ольга Соколова, менеджер по коммуникациям и фандрейзингу организации «Перспектива 21.3»

«Маленькие фонды, если они ведут постоянную и качественную коммуникацию, могут быть эффективнее в сборе средств, чем «звездные»

Мы видим из практики, что даже маленькие фонды, если они ведут постоянную и качественную коммуникацию, могут быть эффективнее в сборе средств, чем «звездные». Но надо признать, что момент доверия к звездам есть, ведь есть иллюзия, что ты знаешь этого человека и скорее отдашь деньги ему, чем условному ноунейму.

У модели и певицы Даши Астафьевой собственного благфонда нет, но она активно волонтерит и других призывает, в частности – в проекте «Обед без бед», в рамках которого сотням пожилых людей ежедневно раздается горячая еда на нескольких локациях в разных районах Киева.

Марьяна Романяк: Блогеры и медийные лица действительно эффективнее собирают средства, но исключительно из-за охвата аудитории и временного доверия. Аудитория, долго следящая и ежедневно уделяющая время на созерцание жизни инфлюенсера, охотно соглашается на все его инициативы, но долгосрочен ли такой кредит доверия? И каковы гарантии того, что энтузиазм лидера мнений будет длиться долго? Следует четко понимать, каковы плоды работы и какое дальнейшее развитие благотворительной деятельности таких инфлюенсеров. Наибольшее доверие должны вызывать именно результаты и проекты фонда, его команда.

Тина Михайловская: Если публичная персона приняла решение заниматься системной благотворительностью, не создавая проект-однодневку, публичность – это классный стартовый капитал, который ускоряет все процессы и открывает много дверей. Если репутация публичного лица имеет высокий кредит доверия, скорость развития будет еще выше, что повлияет на все процессы деятельности фонда.

 

Многие думают: как помогут мои 1-10-50-100 грн, какой смысл в таком мизерном взносе? И не делают его. Действительно ли это так и имеют вес лишь большие суммы?

Евгения Мазуренко: Однозначно, нет. Каждый благотворительный вклад имеет значение. Это уже доказал не один сбор во время войны. К тому же сейчас есть организации, которые призывают именно к маленьким донейтам, но регулярным. К примеру, проект «Франка на фронт» предлагает каждый день отдавать всего лишь 20 грн на благотворительность и тем самым закрывать собрание любых масштабов, ведь в долгосрочной перспективе важна системность, а не сумма.

Ольга Соколова: В построении нашей фандрейзинговой стратегии мы руководствовались простой математикой и ставили своей целью иметь 2000 человек со всей Украины, которые ежемесячно смогут донести нам по 100 гривен. В случае достижения этой цели, мы сможем полностью закрыт бюджет на год для работы нашего Центра социальной и трудовой адаптации.

Средний чек наших фандрейзинговых кампаний – 250 гривен. За период с мая 2021 по август 2021-го мы смогли собрать 600 тысяч гривен, включая разовые донейты и подписки на ежемесячный платеж. У нас было три донора, которые дали нам большие суммы, но для 300 тысяч гривен средний донейт был 150 гривен.

Фотоархивы организации «Перспектива 21.3»

Марьяна Романяк: Волонтерский сбор или донаты на фонды – это аккумулированные средства, они работают только в синергии. Одиночные пять гривен — это всего пять гривен, за которые ничего не купить. А вот пять гривен от ста человек — это пятьсот, и ценность того, что можно приобрести за них, намного выше. К примеру, мы с фондом «Рідні» запустили Patreon. Это работает так, что ты будто задонатишь всего 100 гривен в месяц, но нас таких нас сейчас 10 человек, и их количество растет. А это как минимум 1000 гривен на реализацию наших проектов для благополучия детей.

Тина Михайловская: Сфера благотворительности Европы и США зависит, в основном, от стабильных микровзносов. Что это значит на самом деле? Человек выбирает фонд или проект, который хочет поддержать финансово и оформляет регулярный ежемесячный взнос — своего рода благотворительную подписку, средняя стоимость которой 5-10 долларов. Бюджеты фондов наполняются за счет массовости микротранзакций, и это дает отличный, стабильный результат.

Украинцы сильно обесценивают значимость своих 10-20-50-100 гривен, но зря!

В Украине культура благотворительности на начальном этапе формирования и украинцы очень обесценивают значимость своих 10-20-50-100 гривен, но зря! Маленький, но стабильный вклад в благотворительный проект – классная инвестиция в большие изменения нашего будущего.

 

Те самые 20%, которые благотворительные фонды тратят на административные расходы: разложите, пожалуйста, «по полкам», как и почему это устроено?

Евгения Мазуренко: Некоммерческие организации имеют право тратить до 20% поступлений на административные расходы. Это те средства, которые помогают фонду работать. Следует помнить, что команды организаций в основном работают full-time, как бизнес-сфера или государственный сектор. Совершенно логично, что люди получают зарплату за свое время, знания и опыт.

Деятельность фондов и организаций – это не дополнительный проект в свободное время, для большинства это полноценная работа, которая, конечно же, должна оплачиваться. Также к административным расходам относятся аренда помещений – офисов или складов, закупка канцелярии и тому подобное.

Ольга Бокало, главный бухгалтер благотворительного Фонда «Рідні»: Многих действительно удивляет то, что благотворительные фонды имеют право использовать 20% бюджета на административные расходы. Важно понимать, что фонд — это не одноразовая акция, это системная работа профессиональной команды для качественных изменений в обществе. В нашем фонде работают эксперты в своей сфере, обучающиеся для улучшения своих знаний и применения их в проектах фонда. Конечно, каждый человек, ежедневно качественно выполняющий свою работу, должен получать заработную плату.

 

Ольга Бокало, главный бухгалтер благотворительного Фонда «Рідні»

«Фонд — это не разовая акция, это системная работа профессиональной команды для качественных изменений в обществе»

Тина Михайловская: Давайте разберемся, что является ресурсом, из которого формируются те самые 20%. Этим ресурсом являются привлеченные на благотворительные нужды деньги. Бытует мнение, что фонды привлекают многомиллионные контракты и на счета благотворительных организаций деньги текут рекой. На самом деле, фонды часто привлекают ресурсы не в деньгах.

Продуктовые наборы, средства гигиены, медикаменты, образовательные программы, программы трудоустройства – все это привлекается как продукция. Менеджеры ведут коммуникацию с брендом, чтобы получить 10 тонн какого-нибудь полезного товара, фонд оплачивает логистику, хранение, распределение. Это хороший, эффективный кейс помощи, но это не деньги на счет. Как из этого выделить 20% на прямые административные расходы? Никак.

Фотоархивы Фонда «Жизнелюб», проект «Обед без бед» для пожилых людей

Теперь что до 20%. Согласно законодательству о благотворительности, 20% на административные расходы можно тратить только в случае донатов, которые не были адресными. То есть если человек отправил анонимный донат в фонд и не указал его целевое назначение – 20% могут быть использованы для админзатрат. Если целевое назначение указано – нет.

Согласно законодательству о благотворительности, 20% на административные расходы можно тратить только в случае донатов, которые не были адресными.

Контракты с крупными донорами сразу формируются и обсуждаются с учетом 20% админзатрат. Эта сумма не вычитается из общей суммы контрактов, а начисляется сверху. То есть, если сумма проекта 100 000 гривен, то с учетом согласованного процента админзатрат, финальная цифра контракта будет выглядеть как 120 000 гривен.

Теперь предлагаю подсчитать. К примеру, за год какому-то фонду удалось привлечь нецелевые средства на сумму 10 миллионов гривен. 20% – это 2 миллиона. Делим на 12 месяцев и получаем сумму в 166 000 гривен, из которой нужно выплатить зарплаты 10-12 сотрудникам – юрист, бухгалтер, водитель, фандрейзер, несколько менеджеров, менеджер по коммуникациям и так далее, а также оплатить аренду офиса, коммунальные расходы, аренду склада, топливо, рекламу адресных сборов и не только. При этом, чтобы привлечь 10 миллионов в деньгах, нужно очень много и удачно работать в этой сфере, где отказов гораздо больше, чем реальных результатов.

Поделиться